Книга Темное влечение  - Сильвия Лайм

И в свете этого вставал закономерный вопрос: много ли Кайл Шерье перенял от своего отца? Достаточно ли его организм затронут некромантией, чтобы в какой-то момент мозг подернулся пленкой безумия, как это случилось с его родителем?

Было немного страшно об этом думать. Но меня успокаивало то, что в замке я не видела ни одного зомби. Судя по всему, Кайл Шерье не проворачивал со своими слугами подобного неприятного фокуса, хвала богам.

Вообще, мне казалось, что граф, в принципе, не слишком похож на некроманта. Он почти никогда не колдует. Не тренируется поднимать нежить на соседнем кладбище. Да и сумасшедшим не выглядит.

Впрочем, возможно, я что-то упускала. Ведь сперва он и банши при мне не призывал…

Отключилась от собственных мыслей я уже возле той самой двери в закрытую потайную комнату, о которой говорили близняшки. Не знаю, как я сюда попала, но, судя по всему, внутренние желания от себя не скроешь.

Я толкнула дверь, и, конечно же, она не сдвинулась с места. Я уже практически развернулась и ушла, как внезапно вспомнила о ключе в руках дворецкого. Он же положил его на стол возле дивана, на котором сидели близняшки.

Резко метнулась в соседнее помещение и схватила заветный кусочек металла. Тут же закрыла входную дверь изнутри. Вернулась к потайной комнате и замерла, не веря, что хочу проникнуть внутрь.

Дело в том, что с тех пор, как я начала убираться в покоях хозяина, их перестали запирать. Фейн сказал, что граф не против оставлять их открытыми, чтобы я могла в любой момент прийти туда, выполняя свои обязанности.

А вот теперь у меня в руках ключ. И какова вероятность того, что он отпирает не только главный вход, но и эту неприметную дверцу?

Сердце глухо ударилось о ребра.

Да, похоже, я сошла с ума, но мне слишком сильно захотелось увидеть тех женщин, что были у Кайла до меня. К тому же до прихода графа оставалось еще не меньше трех часов, даже учитывая его прежнее более раннее появление.

С другой стороны, я прекрасно понимала, что если опять нарвусь на неприятности — меня уволят. И в глубине души я этому даже радовалась. Сама уйти отсюда я никогда не смогу, а судя по тому, какие эмоции к хозяину горели внутри меня, гораздо лучше мне было бы здесь не работать.

А потому я вставила ключ в замочную скважину, легко провернула и толкнула. Со скрипом дверца поддалась.

С другой стороны меня ждала небольшая спальня, выдержанная в насыщенных бордовых тонах. Это была именно спальня, потому что в самом центре помещения располагалась огромная круглая кровать. Она не имела ножек, и создавалось впечатление, что высокий матрас, застеленный красновато-сиреневым шелком, лежит прямо на полу. По краям этой постели прямо сквозь простыню необычным образом свисали цепи толщиной с палец. И я никак не могла понять, носят ли они декоративную функцию, расстилаясь по полу как украшение, либо у них есть какая-то конкретная, более физическая цель.

Но от мыслей об этом мне стало жарко.

На высоком полукруглом окне висели тяжелые шторы, сквозь которые совсем не проникал солнечный свет. Чтобы рассмотреть все получше, я поторопилась раздвинуть их и ахнула.

На темно-коричневых стенах, оттенком напоминающих шоколад, действительно висели картины. Это были самые разные женщины. Блондинки, брюнетки, рыжие. В одежде, без нее, в тонких кружевах или платьях. Но их объединяло одно: все они были невероятно красивы. И да, здесь были те самые близняшки.

Не знаю, какие чувства вызвало у меня понимание того, что передо мной любовницы графа. Кажется, сперва мне стало сильно не по себе. В груди вспыхнуло что-то яростно жгучее, царапающее ребра острыми коготками. Что-то ноющее и саднящее, как порез от бумаги.

Но спустя пару мгновений все прошло. Множество женщин превратились в безликую массу, а я поняла, что просто ни за что не хочу оказаться на этой стене.

И не окажусь.

Перевела взгляд на огромную кровать и подошла ближе. Коснулась металлических цепочек и вздрогнула.

По спине пробежала теплая волна, сквозь пальцы в меня будто проник маленький разряд молнии. Нет, на самом деле ничего не произошло: я моргнула, и странное чувство исчезло.

Однако после этого меня не переставало покидать ощущение, что что-то здесь не так. Вся эта комната будто кричала о том, что она создана для плотской любви. И яркие, насыщенные оттенки, напоминающие то ли вино, то ли раскрасневшиеся щеки любовниц Кайла, и живые цветы, стоящие по углам комнаты и висящие между картинами, и многочисленные подушки, украшенные красивыми камушками и настоящими птичьими перьями. Все это, как ничто другое, располагало к эротическому настроению. Вот только я все отчетливей начинала чувствовать во всем этом какой-то подвох.

Сердце стучало все сильнее.

Я переводила взгляд на стены, скользила по скромной мебели, одному-единственному окну и возвращалась к кровати со странными цепями. По цветам, картинам, барельефам на потолке — и снова к кровати.

Пора было уже уходить отсюда, но я чувствовала, что комната меня не отпускает.

Присесть отдохнуть на кровать я не решалась. Все же тут на ней такое происходило, участницей чего я не собиралась становиться. Но через пару минут напряженного внимания я все же приблизилась к ней и села на пол, пальцем качнув странную цепь.

Стоило приглядеться, как оказалось, что на каждом металлическом звене изображен маленький символ. Буква, которой я никогда прежде не видела, хотя читать умела.

Впрочем, это была единственная странность. Больше никаких необычных ощущений не появлялось. Я уже готова была решить, что фантазия сыграла со мной злую шутку, как рука сама потянулась вперед и попыталась приподнять матрас.

Это оказалось не так просто, как хотелось бы. Под матрасом лежала круглая деревянная пластина, которая, собственно, и служила основанием кровати.

Но меня уже понесло. Я встала на колени, подцепила пальцами пластину и резко подняла, вложив в это занятие всю свою силу.

И чуть не бросила постель прямо себе на ноги. Под пластиной на полу были начерчены какие-то знаки. Я никогда не видела ничего подобного. Концентрические круги и символы глядели на меня четкими белыми линиями мела. А прямо между ними в середине торчала ручка люка.

От страха и напряжения ладони стали влажными. Я резко сдвинула кровать в сторону, уставившись на гладкую деревянную крышку, которую было так легко подцепить.

В висках пульсировало, я нервничала. Легкие будто сдавило стальным кольцом.

Что там, под этим люком? Трупы? Любовницы, убитые графом после ночи жгучей страсти?

Память услужливо подкидывала недавние размышления, позволяя взглянуть на них под новым углом. Так ли нормален Кайл Шерье? Или же он унаследовал жестокость и безумие казненного отца? Зачем ему эти знаки под кроватью, на которой он занимался любовью со своими женщинами?